Кубизм, футуризм, конструктивизм, дадаизм, сюрреализм — в этом водовороте художественных направлений первой половины ХХ века Карой Тамко Ширато (1905–1980), сегодня почти забытый венгерский поэт и теоретик искусства, увидел четкую и неумолимую логику. Еще студентом, учась в Будапеште на юриста, писавший стихи и не чуждый авангардным экспериментам, он придумал двухмерную, «плоскостную» поэзию, где слова выстраиваются не в строки, а парят, как «аэропланы, прочерчивая линии в пространстве».
В 1930 году Тамко Ширато приехал в Париж, где с головой погрузился в кипящую художественную жизнь, познакомился с художниками-модернистами, а в 1936 году выпустил манифест, в котором объявил, что все авангардистские эксперименты, объединенные им в одно движение — «пространственность» (dimensionism), так или иначе основаны на теории относительности Альберта Эйнштейна. Тамко Ширато придумал и формулу нового направления: N + 1. Идея же заключалась в том, что благодаря новой концепции пространства и материи в литературе, живописи и скульптуре «появилось другое измерение: живопись перешла от двухмерного к трехмерному пространству, а скульптура обрела вдобавок к трем еще и четвертое». В результате искусство теперь надо воспринимать органами всех пяти данных человеку чувств, а не только традиционно созерцая.
Манифест Тамко Ширато подписали многие художники, в том числе Ханс Арп, Робер и Соня Делоне, Марсель Дюшан, Василий Кандинский, Александр Колдер, Ласло Махой-Надь. «Все они в большей или меньшей степени признавали влияние науки на свое искусство», — говорит Ваня Маллой, куратор выставки в музее в Беркли, посвященной Тамко Ширато и его концепции влияния на искусство научных открытий ХХ века. В марте она уедет в Художественный музей при Амхерстском колледже (Массачусетс). К выставке вышла также книга Маллоя «Пространственность: современное искусство в эпоху Эйнштейна», посвященная позабытому движению.
Карой Тамко Ширато собирался организовать первую интернациональную выставку «пространственного» искусства и издавать журнал под названием «N + 1», но из-за болезни вынужден был уехать в Будапешт. Далее случилась Вторая мировая, затем холодная война — и в Париж он больше не вернулся, увлекся йогой, даже открыл школу, а на жизнь зарабатывал литературными переводами.
Только в 1960-е годы Карой Тамко Ширато вновь вспомнил о своей теории «пространственности», написал посвященный ей пространный текст, который так и не был опубликован до нынешней выставки в Беркли, — в ее каталог он включен. На выставку удалось собрать 70 произведений, живописи, скульптуры, работ в других медиа из разных американских институций — тех, кто подписал манифест Ширато, и тех, кто никогда о нем не слышал, но на которых повлияли научные открытия ХХ века.
Как в случае скульптора Исаму Ногучи, который дружил с Ричардом Фуллером (1895–1983), архитектором, дизайнером и изобретателем, объяснившим ему формулу Альберта Эйнштейна E = mc2. Важно помнить, поясняет куратор, что «все эти художники никоим образом не иллюстрируют научные открытия. Они только дают повод для того, чтобы усомниться в достоверности той реальности, которая воспринимается нами как данность».
Роберт Матта. «Генезис». 1942. Фото: 2018 ARS, New York /ADAGP, Paris / The National Gallery of Art