Марк Григорьевич начал издалека, с самого начала. Его биография сценариста и режиссера началась в 1958 году. 21-летний юноша возглавил студенческий театр "Наш дом" при МГУ. Спектакли и молодые актеры, стали популярными довольно быстро. "Зал был забит. К нам приходили известные режиссеры. Публика висела на люстрах, нас любили. Как-то пришел Зиновий Гердт. Посмотрел на нас и сказал, что мы "такой коллективный Райкин", – вспоминает Марк Григорьевич. "Но потом…", – продолжает он. – "Разогнали, за антисоветчину". Слишком смелый репертуар не понравился чиновникам. "Мы просуществовали 12 лет. Всех актеров почти сразу разобрали по другим театрам", – говорит режиссер. Сам Розовский после закрытия работал во МХАТе, ленинградском БТ, Театре русской драмы, театре оперы и балета им. Кирова, Пушкинском академическом театре, Театре им. Ленсовета, театре им. Маяковского, кукольном театре им. Образцова, театре польского города Ворцлав. "Одним из первых в Союзе я поставил мюзикл. В середине 1970-х наши зрители увидели рок-оперу "Орфей и Эвридика". В том же году я поставил на сцене БДТ "Историю лошади". Позже мюзикл взяли в репертуары театры Бродвея, Лондона и Стокгольма. Это было достижением", – спокойно говорит драматург. В 1983 году с легкой руки Розовского в столице появился новый театр "У Никитских ворот". На его подмостках режиссер ставил спектакли на сочинения Михаила Зощенко, Исаака Бабеля, Николая Карамзина. Шли на подмостках и постановки по пьесам Розовского. В перерывах между историями, Марк Григорьевич пел. С удовольствием, упоением. Он проживал музыку, смыслы. Пел что, любит. Любил, что поет.
"Хотя я не знаю нот, но я считаюсь музыкантом. Я сочинял мелодию к песням напевая их музыкантом, а они записывали с моего хриплого голоса", – говорит Розовский. Его молодой голос увлекал за собой, беспокоил, примерял. Заговорил он и о старости, о третьем возрасте: "Я молодею рядом с молодыми. Ну и физкультурой не гнушаюсь. Да и надо сказать, ведь театр – это фабрика. Тебе приходится работать в ритме, чтобы успевать и каждый день открывать занавес в семь вечера. Ты никуда не денешься. Ты ей должен".